Танки в городе

История действий наших танков при штурме Берлина еще не написана. Официальная же точка зрения достаточна спорна. Так, в «Истории бронетанковых и механизированных войск Советской армии» говорится: «Особенность действий войск при ликвидации противника, окруженного в районе Берлина, в отличие от ранее проведенных операций, заключалась в том, что наряду с общевойсковыми соединениями и танками непосредственной поддержки пехоты в боевых действиях на внутреннем фронте окружения принимали участие четыре танковые армии (1, 2, 3 и 4-я гвардейские).
Во всех прежних операциях танковые армии, а также танковые и механизированные корпуса после завершения окружения обычно переходили на внешний фронт окружения с тем, чтобы преградить путь резервам противника к его окруженным войскам.
Применение четырех танковых армий на внутреннем фронте окружения было обусловлено тем, что в составе окруженных вражеских войск имелись значительные танковые силы, а на внешнем фронте гитлеровское командование не располагало крупными оперативными резервами, способными ударами извне оказать помощь своим окруженным войскам».
На самом деле в Берлине не было «значительных танковых сил». Зато наши танки, включая тяжелые, ожидали сотни немецких противотанковых и зенитных орудий, а также многие тысячи реактивных гранатометов.
Советские танковые части при разумном использовании могли окружить город и, наступая далее на запад и юг, занять значительные территории, которые, согласно соглашениям, должны были войти в советскую зону оккупации. Но из-за того, что наши войска были прикованы к Берлину, многие районы в нашей зоне заняли американцы. Характерный пример – Тюрингия, где янки хозяйничали несколько недель и откуда вывезли огромное количество военной техники и оборудования с ракетных и артиллерийских заводов. Кстати, занятые американцами территории советской зоны стали важным козырем западной дипломатии на послевоенных переговорах.

Что же касается окруженного Берлина, то он мог быть за неделю-две разрушен огнем тяжелой артиллерии и бомбардировками с воздуха. Как уже говорилось, почти все орудия зенитной артиллерии были сняты с позиций и переведены на танкоопасные направления, а истребительная авиация ПВО к маю 1945 г. фактически была уничтожена.
В ряде источников цитируется неизвестно откуда взятая фраза, приписываемая Сталину: «Война заканчивается. Не жалейте танки в боях на улицах Берлина, нужно максимально сохранить людей. А танки все равно пойдут в переплавку». 
Лично я очень сомневаюсь в достоверности этой фразы. Зато хорошо известно, что, принимая то или иное решение, Сталин предварительно штудировал груды книг и документов и советовался со специалистами. Другой вопрос, что специалисты иной раз были явно не те. На них-то и лежит вина за «берлинский танковый погром».
Точное число уничтоженных в битве за Берлин советских танков неизвестно. Все без исключения авторы этот вопрос обходят стороной. В различных документах приводятся данные лишь об отдельных частях. Так, 2-я гвардейская танковая армия к 15 апреля 1945 г. имела в строю 685 танков и САУ. Из них до 2 мая было потеряно 576 машин, из которых от боевых повреждений – 554, а от прочих причин – 22. Потери танков и САУ распределялись следующим образом: от артогня, включая гранатометы, – 500, от мин и фугасов – 25, от авиации – 29. Безвозвратные потери составили 209 машин, то есть 30,5% от состоявших в строю к началу операции танков и САУ. Сгорело 136 машин.

К началу Берлинской операции 8-й гвардейский механизированный Прикарпатский корпус располагал 145 танками и САУ. До 3 мая было потеряно 158 машин. Обратим внимание: потеряно 109% бронетехники от первоначального состава, что связано с непрерывными поступлениями подкреплений уже с началом операции. Потери от боевых повреждений составили 150 машин, а остальные пришлись на технические неисправности. Безвозвратно потеряно 87 машин.
11-й гвардейский Прикарпатский танковый корпус к 15 апреля 1945 г. имел 199 танков и САУ. К 3 мая были потеряны 182 машины, то есть 86%. Из них 171 машина потеряна от боевых повреждений, а 11 – от технических неисправностей. При этом 117 единиц бронетехники потеряны безвозвратно.
По этим данным нетрудно представить потери других танковых и механизированных соединений.
Замалчивание танковых потерь в Берлинской операции привело к тому, что и в последующие 60 лет наши военноначальники были уверены, что средние и особенно тяже-лые танки являются весьма эффективным оружием в городских боях.
В новогоднюю ночь 1995 г. российские танки с трех сторон ворвались в Грозный. Их встретил шквал огня. Из подвалов и нижних этажей зданий били гранатометы, с верхних этажей и крыш летели гранаты и баки с напалмом.

Только 131-я бригада из 26 танков потеряла 20, из 120 бронетранспортеров – 102, были уничтожены и все шесть ЗСУ «Тунгуска». По официальным, но далеко не полным данным, только в январе 1995 г. федералы безвозвратно потеряли 225 единиц бронетехники, в том числе 62 танка.
Первые недели над Грозным висела облачность высотой 6–7 км. Но и позже истребители-бомбардировщики Су-24 могли поражать цели бомбами с точностью –150 м. При этом управляемые ракеты Х-29 и Х-25 и неуправляемые С-25 имели радиус поражения 280–480 м. Надо ли говорить, какие потери от своей авиации несла наша пехота, действовавшая в непосредственной близости от противника.
Тем не менее весь опыт Второй мировой войны показывал неэффективность действий танков в крупных городах, за исключением, конечно, случая боев с морально неустойчивым противником.
Почему лучшие в мире для своего времени танки в 1945 г. и 1995 г. били как хотели мальчишки из гитлерюгенда и дудаевских формирований? Дело в том, что и ИС-2 с нарезной 122-мм пушкой, и Т-72 со 125-мм гладкой пушкой хороши лишь для боя на открытых пространствах.
Но в городе такие танки становятся легкой добычей. Так, пушки современных танков не могут стрелять под углом выше 15°, а навесная стрельба из них вообще исключена. А фугасные снаряды танковых пушек калибра от 76 до 125 мм содержат слишком мало взрывчатого вещества (ВВ) и слабы для разрушения крупных каменных строений.
20 февраля 1995 г. министр обороны Павел Грачев заявил: «Без действия танков Грозный взять бы не удалось». Совершенно правильно, но для этого нужны не обычные, а специальные штурмовые танки.
Первые штурмовые танки были созданы в СССР в 1936 г. на базе танка БТ-5. Помимо основного вооружения – 45-мм танковой пушки 20 К – они вооружались двумя 245-мм ракетами с фугасными боевыми частями. Стартовый вес таких ракет составил 250 кг. В том же 1936 году 245-мм ракеты по проекту инженера Тверского были установлены на танке БТ-5. Две ординарные пусковые установки располагались по бокам башни танка. Вертикальное наведение производилось специальным подъемным механизмом, а горизонтальное – поворотом башни. 245-мм ракеты получили название танковых торпед. Перед применением торпед производилась предварительная пристрелка 45-мм танковой пушкой и вводился поправочный коэффициент при помощи переходных таблиц. Максимальная дальность стрельбы составляла 1500 м. Торпеды предназначались для поражения бронированных и бетонных фортификационных сооружений.
На вооружение танковая торпеда принята не была, так как имела много конструктивных недоработок. Среди них: плохая кучность стрельбы, что, естественно, недопустимо при стрельбе по дотам или броневым башням и куполам; сложная система заряжания; ракеты на открытых установках крайне уязвимы для огня противника.
В декабре 1939 г. перед Реактивным НИИ (РНИИ) была поставлена срочная задача создания мощных ракетных снарядов для поражения дотов на линии Маннергейма. Требовалось по глубокому снегу подвезти пусковую установку на позицию. Конструкторами РНИИ под руководством Л. Э. Шварца был спроектирован реактивный фугасный снаряд с боевой частью весом в одну тонну и дальностью стрельбы 2–3 км.
Для стрельбы этими снарядами были спроектированы две пусковые установки. Первая пусковая установка устанавливалась на задней части танка Т-34 и имела четыре направляющие. Танк Т-34 должен был подойти к доту и залпом выпустить четыре ракеты. Выполнив задачу, танк сбрасывал ракетную установку.
Пусковые установки второго типа помещались на санном прицепе, буксируемом танком Т-34 или Т-28. Санные полозья установки делались из швеллера № 30 и ставились на ширину колеи гусениц танка. Установка имела поворотную раму с пространственной, из швеллеров, подъемной фермой. Управление наводкой производилось ручным механизмом. На ферме укреплялись четыре управляющих балки, скомбинированные из швеллеров.
Санная установка была построена в мастерских РНИИ и в январе 1940 г. отправлена на Ленинградский фронт. Установка прибыла с некоторым опозданием. Кроме того, боясь рассекретить ракетное оружие, командование фронта так и не использовало установку в боевых действиях. После окончания финской войны она была отправлена на Ржевку для прохождения огневых испытаний.
Инженеры шли в правильном направлении, но после окончания финской войны работы по созданию танков, оснащенных тяжелыми фугасными ракетами, прекратились.
С некоторой натяжкой можно считать КВ-2 переходным образцом от линейного тяжелого танка КВ-1 к штурмовому, поскольку мощность 152-мм гаубицы М-10 была недостаточна для разрушения дотов и больших каменных домов. Тем не менее и КВ-2 мог бы хорошо поработать в Берлине и Кенигсберге.
Немногочисленные танки КВ-2 в 1941 г. использовались в качестве линейных. Мало того, к июню 1941 г. их поштучно разбросали в западных ВО по танковым дивизиям механизированных корпусов. В итоге почти все танки КВ-2 погибли в осенне-летней кампании 1941 г. В производство их больше не запускали.
После Сталинградской битвы Гитлер потребовал создать бронированную мощную самоходную мортиру для боев в городе. Первоначально был создан проект установки 21-см мортиры обр.18 на шасси танка «Тигр», но позже решили использовать для этой цели 38-см реактивный противолодочный бомбомет типа 61, разработанный фирмой «Рейнметалл» и серийно выпускавшийся на заводе в городе Дюссельдорфе. (Другое его название «Gert 562»). 
Прототип самоходной пусковой установки «Штурмтигр» (другое ее название Sturmmorger Wagen 606/4 – штурмовая мортира 606/4) был показан Гитлеру 20 октября 1943 г. При этом рубка установки была из обычной, а не из бронированной стали. Машина понравилась фюреру, и ее запустили в серийное производство.

Установка была создана фирмой «Алкет» на шасси серийного танка Т-VIE «Тигр». Причем ее делали не на новых шасси, а переделывали уже готовые танки. Вместо башни на танк была поставлена сварная рубка. В лобовом листе рубки, наклоненном под углом 47°, в шаровой установке была смонтирована пусковая установка для реактивного 38-см снаряда.
Замечу, что пусковой установкой ее называют по современной терминологии, а немцы ее называли мортирой. На самом деле это сравнительно редкий тип пусковой установки по схеме «закрытая труба». От мортиры она отличалась тем, что реактивный двигатель снаряда работал около 2 секунд, и основную часть кинетической энергии снаряд приобретал не в канале орудия, а вне его.
Для стрельбы использовались турбореактивные снаряды R. Sprgr.4581. Стабилизировался снаряд вращением, причем первоначально он получал вращение от нарезов в канале ствола, а после вылета из ствола – за счет наклона 32 сопел порохового двигателя, расположенных по краям дна снаряда. В хвостовой части корпуса снаряда имелось 9 выступов, которыми он вставлялся в нарезы ствола пусковой установки. Вес снаряда 345 кг, вес ВВ 125 кг, дальность стрельбы 5650 м.
Мощный фугасный снаряд мог пробить по нормали 2,5-метровую железобетонную стену. При попадании снаряда в каменный многоэтажный дом происходило полное разрушение строения.
Пусковая установка «Штурмтигр» имела нарезной ствол, заряжание которого происходило с казенной части с помощью клинового горизонтального затвора.
Ствол пусковой установки не имел противооткатных устройств и был жестко связан с шаровой установкой, которая вращалась в рамке рубки. Для уменьшения отдачи ствола при выстреле часть газов, образовывавшихся при сгорании метательного заряда, направлялась в зазор между собственно стволом и 13-мм рубашкой, надетой на ствол. Для выхода газов в торцевом кольце у дульного среза имелось 31 отверстие. Такая конструкция ствола также способствовала его лучшему охлаждению.
Заряжание установки производилось с лотка с роликами вручную при помощи специального досылателя. Снаряды загружались внутрь машины через прямоугольный люк в крыше рубки при помощи крана. На стенках боевого отделения располагалось 12 захватов для снарядов – по 6 с каждой стороны. 13-й снаряд мог находиться на лотке, а 14-й – непосредственно в стволе, поднятом на угол 16°. Справа от ствола в шаровой установке был помещен 7,92-мм пулемет MG 34. Экипаж «Штурмтигра» состоял из пяти человек: механика-водителя, стрелка-радиста, командира (он же наводчик) и двух заряжающих.
Первый серийный «Штурмтигр» был создан фирмой «Алкет» 15 сентября 1944 г. К февралю 1945 г. всего было переоборудовано в пусковые установки 18 танков «Тигр» и изготовлено 397 реактивных снарядов R. Sprgr.4581.
Установка «Штурмтигр» участвовала в уличных боях в августе 1944 года в ходе Варшавского восстания и была показана в немецкой кинохронике.
11 октября 1944 г. 1001-я рота штурмовых мортир (Panzer Sturmmorser Kompanie) получила четыре установки «Штурмтигр», а через некоторое время была сформирована и 1000-я рота, также с четырьмя установками. Обе роты действовали на Западном фронте. Первая вступила в бой в декабре 1944 г. в районе Трира, но в боях участвовал только один «Штурмтигр», так как остальные три вышли из строя по техническим причинам и были брошены. Вторая рота начала боевые действия в ноябре 1944 г., а в январе 1945 г. довольно успешно воевала недалеко от Бонна. При переправе через Рейн одна установка «Штурмтигр» была подбита огнем американских танков.
Позже была сформирована 1002-я рота, получившая шесть «Штурмтигров». Она принимала участие в боевых действиях восточнее Бонна, а в марте 1945 г. четыре оставшиеся в строю машины этой роты были переброшены на Восточный фронт.
В первые дни мая 1945 г. у реки Эльба частями 3-й армии 1-го Белорусского фронта был захвачен исправный «Штурмтигр». В настоящее время он находится в Военно-историческом музее бронетанкового вооружения в подмосковном поселке Кубинка. Советские специалисты изучили машину, но не смогли оценить, каким эффективным оружием она была в уличных боях.
Англичане к 1944 г. создали ухудшенный аналог «Штурмтигра» и назвали его штурмовым танком AVRE (Armoured Vehicles Royal Engineers). В качестве шасси они использовали тяжелый английский танк «Черчилль» Mk.III, а затем Mk.IV с толщиной лобовой брони до 152 мм, а бортовой – 75–95 мм. Максимальная скорость среднего танка Mk.IV составляла всего 28 км/час, а AVRE – еще меньше.
Свой штурмовой танк англичане вооружили 305-мм мортирой. Снаряд содержал 15 кг взрывчатого вещества, которого было достаточно, чтобы разрушить бетонную стену толщиной до 2,5 м. В отличие от немцев, создавших снаряд-ракету для «Штурмтигра», англичане создали примитивную по устройству мортирку, которую сами именовали «петардой». Любопытно, что заряжание мортирки производилось с дула при помощи специального приспособления. При этом экипаж танка оставался за броней. Дальность стрельбы мортирки составляла всего 90 м.
Танки AVRE англичане впервые применили в июне 1944 г. в ходе высадки в Нормандии. Особенно пригодились они при захвате мощных укреплений Атлантического вала.
В свое время Атлантический вал стал предметом острых дебатов советских и западных историков. Первые утверждали, что это были редкие слабые укрепления, защищаемые солдатами-инвалидами, а вторые говорили, что это была сплошная линия неприступных бетонных сооружений.
Как ни странно, обе стороны оказались правы. На наиболее десантоопасных направлениях от Дюнкерка до Булони немцы действительно создали береговые батареи, представлявшие собой чудо инженерной мысли. А вот в Нормандии, где было стратегически невыгодно высаживаться, действительно Атлантический вал оставлял желать лучшего.
Осенью 1944 г. союзники с тыла обошли береговые батареи немцев на берегу Ла-Манша, но германские батареи не сдавались. Мало того, германские 38-см суперпушки береговой батареи Тодт и 40-см пушки батареи Линдерман, находившиеся в самом узком месте пролива, вели огонь по… Англии. Особенно часто обстреливались порты Фолкстон, Дувр, Рамсгит и т. д.
Бетонные покрытия (толщиной до 6 м) германских береговых батарей не брали даже самые тяжелы авиабомбы. Так, 20 сентября 1944 г. 633 бомбардировщика союзников совершили массированный налет на батарею Линдерман, но не сумели вывести ее из строя.
И тогда на штурм фортов были направлены канадские войска, оснащенные специальными танками на базе танка «Черчилль» – AVRE и огнеметные «Крокодилы». По мнению английского командования танки AVRE сыграли большую роль в захвате этих фортов.
Позже англичане успешно использовали танки AVRE в ходе корейской войны.
В СССР после 1940 г. не было даже попыток проектирования штурмового танка. Это связано с синдромом полигонного мышления наших военачальников.
Представим себе, что наши конструкторы, используя немецкий задел, сделали хотя бы два-три десятка «Штурмтигров». Риторический вопрос: на сколько сократилось бы время боев в Будапеште в 1956 г., да и были бы они вообще после первого же выстрела «Штурмтигра»? Продержались бы в январе 1995 г. боевики в Грозном хоть пару суток под огнем «Штурмтигров»? Да и сегодня в кадре часто появляются наши танки, применяемые для уничтожения боевиков, которые укрылись в различных городских строениях и оказывают сопротивление.

Автор: Александр Широкорад
Фото из архива автора и редакции
Источник