Без грифа «секретно»: Операция «Немыслимое»

Одним из особых событий Второй мировой войны является Берлинская операция со штурмом нацистской столицы, проведенная Красной Армией в апреле–мае 1945 года. Маршала Жукова обвиняют в том, что он не жалел солдат ради «ненужного» водружения Знамени Победы над рейхстагом. Приводят страшную цену этой победы: «Потери русских составили 500 000 человек». Но это не так. Эта операция стоила почти сто двадцать тысяч жизней советских солдат и офицеров, что, конечно, тоже много. Были ли оправданны эти потери? Ведь Берлин можно было окружить и подождать, пока они там сами не вымрут… Так считаем мы, не пережившие ТОЙ войны. И на этом умело спекулируют противники России, предлагая свое объяснение тех событий: «ненужный пропагандистский шаг», «свойственное русским пренебрежение человеческой жизнью» и тому подобный вздор.
Но в 1998 году были рассекречены британские документы конца войны — и стала понятна решимость руководства СССР взять Берлин и выйти на линии разграничения сил союзников, установленные на встрече Большой тройки (Сталин, Рузвельт, Черчилль) в Ялте. Штурм столицы Третьего рейха был жизненно важен для того, чтобы после самой кровопролитной войны в истории действительно наступил мир. Потому что он был нужен не всем. Но сначала о том, чей план был раскрыт, полвека пролежав в архиве.

«Неистовый Уинстон»

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был личностью незаурядной. Помимо таких важных для лидера мировой державы качеств, как решительность, настойчивость, дальновидность, он в превосходной мере воплотил в себе все черты политика — фарисейство, интриганство, отказ от любых обещаний, как только они становятся невыгодными. В письмах он уверял Сталина, что «молится, чтобы англо-советский союз стал источником многих благ для обеих стран, Объединенных Наций и всего мира».Когда в начале 1945 года немцы в Арденнах начали кромсать англосаксов, он молил уже о помощи, надеясь, что «благородное предприятие» полностью удастся. Что за «предприятие»? Наступление русских на фронте от Балтийского моря до Карпат, спешно начатое в ущерб себе самим, лишь бы спасти союзников от катастрофы. Себя же «неистовый Уинстон» считал свободным от всяких обязательств перед СССР, подбивая президента Рузвельта на конфронтацию с Москвой. Тот на это не шел, и Черчилль стал действовать самостоятельно. Для него было ясно, КТО есть главный враг. И это были вовсе не фашисты.

Второго фронта с конца февраля 45-го уже не было. Вяло сопротивляясь на западе, немцы отходили к востоку, чтобы задержать там русских насколько можно. Напрягшись, те, конечно, фронт прорвут, но вломятся уже в боевые порядки подоспевших англосаксов, как бы принимающих от вермахта эстафету в отражении советской угрозы «свободному миру». Шанс на осуществление этой задумки был велик. Союзники ускоренным темпом шли вперед. Деловые янки попутно выметали подчистую и вывозили за океан ценное технологическое наследие Третьего рейха. А англичане, себе на уме, собирали и бережно складировали трофейное немецкое оружие. Черчилль отдал маршалу Монтгомери приказ не расформировывать немецкие части, сдавшиеся без сопротивления, а размещать их подивизионно в лагерях на севере Германии и в южной Дании. Приставив к ним английских командиров, с ними занимались … боевой подготовкой!
В начале апреля британский премьер приказал разработать план удара по русским, план перехода от Второй к Третьей мировой войне все с той же целью уничтожения ненавистного СССР. Наработки у штабистов уже были, и 22 мая на стол Черчилля лег на 29 страницах план операции «Немыслимое» (Operation Unthinkable).

План: действительно немыслимо!

Шапка рассекреченной бумаги не оставляет сомнений в ее принадлежности:«Этот документ является собственностью правительства его величества короля Великобритании. Совершенно секретно. Окончательный вариант, 22 мая 1945 года. Военный кабинет. Штаб объединенного планирования. Операция „Немыслимое“».
Это был план новой войны. Была установлена дата ее начала: 1 июля 1945 года. Была названа ее цель: «Навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи». Ну а если военный успех Запада не побудит русских подчиниться его воле? В плане содержится ответ: «Если они хотят тотальной войны, то они ее получат».
Готовя новую бойню, еще не закончив старую, планировщики пришли к выводу: «Русских можно вывести из игры только в результате:
а) оккупации столь обширной территории собственно России, что сведет ее военный потенциал до уровня, при котором дальнейшее сопротивление невозможно;
б) нанесения русским войскам такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение Советским Союзом войны».
В соответствии с указаниями Черчилля план исходил из следующего:
а) его полная поддержка общественным мнением Британии и США;
б) полная поддержка польских войск, использование немецкой рабочей силы и промышленности Германии;
в) отсутствие помощи армий других западных держав.
Была дана оценка обстановки, сформулированы цели, определены привлекаемые силы, направления ударов западных войск, их вероятные результаты. Приложения содержат данные о дислокации войск, карты.
«Союзника» не смущало то, что нож будет вонзен в спину тому, кто уже и так истекал кровью. СССР потерял более 20 миллионов человек. Немцы оставили после себя выжженную землю, взорвали все мосты и 80000 км рельсового пути (это больше, чем все железные дороги рейха), переломав даже шпалы. Более 4/5 производственных мощностей было разрушено, более 1/3 населения лишилось жилья. Для возмещения потерь и ущерба не хватило бы всего национального богатства Германии.
Расчет был именно на это. Считалось, что советские войска после боевых действий в Европе измотаны; техника до предела изношена; стратегические запасы продуктов и медикаментов отсутствуют. А посему можно отбросить русских к довоенным границам. А что, если они успеют отвести войска и избежать разгрома? «В этом случае они могут принять на вооружение тактику, успешно примененную ими против немцев, а также в предшествующих войнах, — использование огромных расстояний, которыми природа наделила их. В 1942 году немцы дошли до Москвы, Волги и Кавказа, но эвакуация заводов в сочетании с развертыванием новых ресурсов и помощью союзников позволили СССР продолжить боевые действия».
Авторы плана были оптимистичны: «В первую очередь мы будем иметь превосходство над русскими в воздухе и на море. Последнее позволит нам контролировать Балтику». Для этого выделялись 2–3 крейсера, 2 флотилии эсминцев, флотилия подводных лодок, несколько флотилий моторизованных батарей/бронекатеров,1 штурмовое соединение. Все это перебрасывалось из Англии и размещалось на военно-морских базах Германии и в Швеции (главная ВМБ Карлскруна и Лиде-Фьорд). Для уничтожения любых судов, выходящих из северных портов России или из Черного в Средиземное море, предусматривались малотоннажные военные корабли (торпедные катера, минные заградители и т.д.). ВМС Великобритании и США имели на тот момент абсолютное превосходство над ВМФ СССР: по миноносцам в 19 раз, по линкорам и большим крейсерам в 9 раз, по подводным лодкам в 2 раза. У них было 167 авианесущих кораблей и 7700 палубных самолетов. У СССР их не было вообще.
Основой надежды «союзников» на победу было их превосходство в стратегической авиации — 2464 первоклассных бомбардировщика (у русских до 1000 дальних бомбардировщиков с меньшим боевым радиусом). Правда, Россия гораздо дальше Германии: «В воздухе наше преимущество будет осложняться тем, что стратегические бомбардировщики поначалу должны будут базироваться в Англии, даже в случае использования промежуточных аэродромов на континенте. Изнурительные нагрузки ВВС и большие расстояния, которые им придется преодолевать, вряд ли позволят использовать их с той же эффективностью, как во время войны с Германией». Кроме того: «Русская промышленность настолько рассредоточена, что едва ли может рассматриваться как удобная цель для воздушных ударов. В то же время большая протяженность русских коммуникаций дает куда более предпочтительные цели для бомбардировок, в особенности на важных переправах через водные преграды. Однако для достижения эффективных результатов такие удары по коммуникациям должны координироваться с наступлением на суше, чтобы затруднить снабжение русских частей». Как ни крути, придется переводить авиабазы на континент (Германия, Скандинавия). Правда, при сложной системе наземного обеспечения стратегической авиации на это нужно много времени, что лишало внезапности. И еще: у русских было вдвое больше тактической авиации, что могло бы сильно осложнить жизнь сухопутным войскам западной коалиции. Посетовав: «Нам придется использовать тяжелые бомбардировщики в тактических целях, чтобы обеспечить прямую поддержку сухопутным войскам. Бомбардировочная авиация в Средиземном море будет использоваться в таком же качестве», авторы плана сделали вывод: «Единственным средством достижения быстрого военного успеха является сухопутная кампания». В соответствии с топографией Центральной Европы главный удар предполагалось нанести на севере (территория бывшей ГДР и нынешней Польши). Южнее линии Цвиккау-Хемниц-Дрезден-Герлиц начинается гористая местность, затрудняющая ведение маневренной войны. На оккупированной союзниками территории рейха система коммуникаций была разрушена практически полностью, а на «русской» части Германии железные дороги функционировали почти нормально. Пришлось учитывать и это, ибо как перебрасывать свои войска, если операция затянется?!

«Пушечное мясо»

Главную угрозу англичане видели в Красной Армии. Не без доли опаски они прогнозируют: «Нельзя говорить о пределе продвижения союзников в глубь России, при котором дальнейшее сопротивление русских станет невозможным. Трудно себе представить саму возможность столь же глубокого и быстрого проникновения, как удалось немцам в 1942 году, притом что такое их продвижение не привело к решающему исходу». И хотя крах плана «Барбаросса» был весьма нагляден, британцы при разработке операции «Немыслимое» были искренне убеждены, что вот теперь-то Красная Армия находится на последнем издыхании.
«Незапланированные» стремительные удары русских и взятие ими Вены, Берлина и Праги штабистов Черчилля ненадолго насторожили: «Существующий на сегодня баланс сил в Центральной Европе, где русские располагают преимуществом 3:1, делает в нынешней ситуации маловероятной полную и решающую победу союзников на этой территории. Хотя у союзников лучше обстоят дела с организацией и чуть лучше — с обеспечением войск, русские в войне с немцами показали себя достойным противником. Они располагают компетентным командованием, соответствующим снаряжением и организацией войск, которая, возможно, и не отвечает нашим стандартам, но выдержала испытание войной. С другой стороны, лишь около 1/3 их дивизий соответствуют своему уровню, другие значительно отстают, а по части мобильности все они без исключения существенно уступают формированиям союзников». Вот так: 2/3 русских дивизий они забраковали! Хотя именно их войска, «соответствующие высокому уровню требований», немцы били, как хотели, своими недоукомплектованными дивизиями.
Общие силы союзников в Северной Европе на 1 июля должны были составить 50 пехотных, 20 бронетанковых, 5 воздушно-десантных дивизий плюс бронетанковые и пехотные бригады, эквивалентные 8 дивизиям. Но направлять все их для удара по русским было невозможно, оставляя в тылу оккупированную Германию. Необходимо было обеспечить ее контроль, охрану союзных линий коммуникаций, недопущение саботажа со стороны немцев. Так что, по оценкам разработчиков плана, в ударе можно было задействовать всего 47 дивизий, в т.ч. 14 бронетанковых. Русские же могли выставить силы, эквивалентные 170 дивизиям союзников, в т.ч. З0 бронетанковых, что давало им преимущество 2:1 в танках и 4:1 в пехоте. Третью мировую войну предполагалось начать 1 июля неожиданной атакой русских позиций. Но 47 дивизий — это мало, очень мало. И потому британские штабисты всерьез озаботились вопросом — где взять живую силу? Ее можно было насобирать лишь двумя путями:
а) привлечь в Европу больше американских солдат. Но это не удастся, янки ведут войну с японцами;
б) выжать людские ресурсы из западноевропейских союзников.
Предполагалось бросить в бой в качестве «пушечного мяса» польский экспедиционный корпус. А если поставить французов контролировать битую Германию, то высвободится еще больше сил Британии и США для ударного кулака. Привлекать французов к боевым действиям не собирались. Их хроническая тяга к русским (Первая мировая, Вторая мировая) испортила им репутацию. Так что им доверялось лишь прикрывать тыл, пока англосаксы будут «мочить» русских и отбрасывать их за Урал.

Думается, такому ходу дел французы были бы только рады. Головной болью для союзников была и прорусская Югославия, способная, в случае нападения на СССР, пустить им кровь в Австрии. Для обороны этого кусочка «свободного мира» нужно было 20 пехотных и 5 бронетанковых дивизий. Помощью в осуществлении плана был «польский фактор»: «Русским, вероятно, придется иметь дело со значительными проблемами по обеспечению внутренней безопасности в Польше. Огромное большинство поляков, скорее всего настроено антирусски».

«Содействие со стороны немцев»

Так в плане завуалированно названо использование «пушечного мяса», которое совершенно не нужно жалеть — солдат разгромленного вермахта. Их военной ценности уделено большое внимание. Поначалу они «могут приветствовать альянс с западными союзниками во имя крестового похода против большевизма, и их воля к ведению военных действий сохранится как минимум в частях, сражавшихся на Восточном фронте». Теперь понятно, для чего были собраны 100000 бойцов разгромленного вермахта, зачем их тренировали: для поддержки удара полумиллионной англо-американской группировки. Но кто поведет их в бой? «Если от Германии потребуют воевать на стороне западных союзников, германский генеральный штаб должен быть серьезно реформирован, чтобы иметь возможности для контроля над армией». Расчет был на немецких генералов и офицеров, которые решат, что им лучше встать на сторону западных союзников. Правда, их стремление «восстановить свой воинский престиж могут ограничить следующие факторы:
а) настрой ветеранов (особенно долго находившихся в плену) на то, что война закончена, пусть даже Германия и проиграла ее;
в) затаенная злоба на союзников за поражение;
г) неизбежное замешательство сменой сторон в конфликте;
д) тяжелые условия ведения боев на Восточном фронте, о чем немцам было очень хорошо известно;
г) усталость от войны;
д) русская пропаганда;
е) злорадство при виде того, как Запад впутывается в неприятности с Россией».
Резюме: немецким генералам, если они захотят выступить на стороне англосаксов, поначалу не удастся повести в бой более 10 дивизий. И даже для сбора этих сил потребуется значительное время. «Русские варвары» довели сильнейшую армию Европы (немцев!) до такого состояния, что она не в силах выставить больше 10 дивизий, да и то не раньше осени, а уж никак не 1 июля 1945 года.

Прелюдия к удару в спину

11 февраля завершилась встреча Большой тройки в Ялте. На ней условились, что ВВС трех держав в своих действиях будут придерживаться строгих линий разграничения. 12 февраля гости улетели домой. 13–14 февраля 1088 английских и американских бомбардировщиков стерли с лица земли Дрезден, входивший в русскую оккупационную зону. Одной из главных целей были мосты через Эльбу, труднопреодолимое естественное препятствие по линии «юг-север». Форсируя Эльбу без мостов, Красная Армия захлебнулась бы кровью.

Выполнялось указание Черчилля: «Задержать русских как можно дальше на востоке».15 марта 612 американских «летающих крепостей» разбили в щебенку город Ораниенбург в советской зоне оккупации (там был завод по производству урана). 14 апреля разбомбили весь исторический Потсдам. Потом — всю промышленность Словакии в будущей советской зоне оккупации. И так далее… Зная сегодня о «Немыслимом», понимаешь эти проявления враждебности со стороны союзников по антигитлеровской коалиции, которая в конце войны, казалось бы, должна быть на пике честности и сердечности. А тогда на это смотрели с недоумением. В действиях «друзей» был и иной мотив: «показать русским… на что способны королевские ВВС» (из Меморандума, зачитанного английским пилотам перед вылетом на Дрезден). И они показывали.
Союзные командующие Эйзенхауэр и Монтгомери отказались участвовать в совместном параде Победы в Берлине, который они должны были принимать вместе с маршалом Жуковым.

«Последний бой, он трудный самый»

Может быть, нужно было бы заявить союзникам, что их планы раскрыты? Оповестить мировую общественность о их вероломстве? Это не дало бы ничего! СССР постоянно пытался влиять на них примером. Так, громя немцев, русские вышли за пределы предусмотренных в Ялте демаркационных линий в Австрии, и от Сталина тут же ушла телеграмма союзникам: «Советские войска, преследуя части вермахта, вынуждены были переступить линию, ранее согласованную между нами. Настоящим хочу подтвердить, что по окончании военных действий советская сторона отведет свои войска в пределы установленных зон оккупации». На Черчилля это впечатления не произвело. И Москва дала свой ответ на запугивание потенциалом западной бомбардировочной авиации: «Вы показали, что можете в воздухе. Теперь смотрите, что мы можем на земле».
…А вермахт готовил русским в Берлине свой «Сталинград». Как зачарованные, немцы тысячи раз повторяли, писали в газетах, листовках, на стенах, скандировали вслух: «Берлин останется немецким!» Оборона города была тщательно продумана, ее основой была система огня, опорных пунктов и узлов сопротивления. На площади 300 км2 было сконцентрировано 300000 солдат, 3000 орудий, 250 танков. С востока город прикрыли Зееловские высоты — 7 линий обороны. По всем расчетам непреодолимой. В самом городе было создано 9 секторов обороны, сотни железобетонных сооружений, многоэтажные бункера, доты с орудиями и пулеметами. Улицы перекрыли мощные баррикады, перекрестки — закопанные танки в роли бронированных дотов. Оборону значительно усилили подземные сооружения, в т.ч. метро, а также густая сеть рек, речек и каналов. Основной тип домов в Берлине — массивные каменные постройки с большой толщиной стен: их окна и двери стали амбразурами. Чем ближе к центру города, тем оборона становилась плотнее. У немцев было огромное количество фаустпатронов, грозного оружия уличных боев…
Тем не менее Сталин настоял на проведении штурма. Его исполнителем стал именно маршал Жуков. И Берлин был взят. Хотя для этого пришлось буквально вгрызаться в каждый метр, пробивать огнем и сталью путь к сердцу вражеской столицы, до самого рейхстага, на самый его купол. Где и было водружено Знамя Победы. И меньше всего это было пропагандой. Это было дело принципа. Туда, откуда чудовище выползло, пришли и поставили точку в самой страшной войне те, кто, во-первых, больше всех пострадал от «сверхчеловеков» и, во-вторых, внес для победы гораздо больший вклад, чем союзники, которые даже на этой войне сказочно обогатились.

Так нужно ли было идти на такие жертвы в конце войны? А был ли выбор? В противном случае Берлин был бы без боя сдан «союзникам» и объединенные силы Запада обрушились бы на СССР. И жертв было бы в тысячи раз больше. Штурм Берлина дал бой новой войне, уже стоявшей у порога. Ради этого и полегли советские солдаты, «хоть каждый все-таки надеялся дожить…». Но они пали не зря.
А потом, 29 июня 1945 года, за день до даты начала новой войны, Красная Армия внезапно изменила дислокацию своих частей. «Союзники» намек поняли. И вовремя отскочили в сторону от опасного русского катка.

И «Большой брат» Уинстону не помог

Американцы тоже сильно подвели Черчилля. Они перебрасывали войска на тихоокеанский ТВД и, воюя с японцами, попутно прибирали к рукам владения Британии, выдавливая «царицу морей» из Азии. В день смерти Рузвельта (12.04.1945 г.) посольства, государственные и военные учреждения США получили команду Трумэна: все документы, подписанные Рузвельтом, исполнению не подлежат. Следующая команда: ужесточить позицию по отношению к русским. Но, как тому ни хотелось, идею Черчилля Трумэн не поддержал. Во-первых, население США тогда очень сочувствовало русским и не приняло бы измену союзнику. Во-вторых, против Трумэна буквально восстали свои генералы (исключая Паттона). В случае разрыва с СССР им пришлось бы самим драться с Японией, за что, по оценке Пентагона, заплатили бы жизнью от одного до двух миллионов американских парней. И еще: они знали, что развязать войну с СССР проще, чем потом выбраться из нее. Ведь атомной бомбы у них еще не было.Так что «дружба» с русскими продолжилась до капитуляции Японии. Штурм Берлина был предупреждением Черчиллю и его сообщникам, отрезвил головы Запада, одурманенные легкими успехами весны 45-го.

План операции «Немыслимое» был представлен на рассмотрение комитета начальников штабов — высшего органа руководства вооруженными силами Великобритании. Их цифры несколько отличались от расчетов плана «Немыслимое», но тем не менее 8 июня они направили Черчиллю свое заключение: «Считаем, что, если начнется война, достигнуть быстрого ограниченного успеха будет вне наших возможностей, и мы окажемся втянутыми в длительную войну против превосходящих сил. Более того, превосходство этих сил может непомерно возрасти, если возрастет усталость и безразличие американцев и их оттянет на свою сторону магнит войны на Тихом океане». Документ подписали начальник генштаба фельдмаршал Брук и начальники штабов ВМС и ВВС. Штурм Берлина выполнил свое политическое, психологическое и военное назначение.
В середине июля 1945 года Черчилль проиграл выборы и ушел в отставку, план операции «Немыслимое» отправили в архив. Но тут нужно сделать оговорку: «Немыслимое» провалилось в варианте Черчилля. Новое правительство Англии также подбивало американцев на конфликт с СССР, что подтверждают рассекреченные документы. В сентябре 45-го генерал Эйзенхауэр и фельдмаршал Монтгомери опять пришли к выводу, что если русские пойдут в Европе в наступление, их нельзя будет остановить. Последующие войны против СССР разрабатывались уже в рамках других военных кооалиций.

Автор: Артём Денисов
Источник